Влияние Telegram-каналов на информационную и политическую повестку в России и ближнем зарубежье сложно переоценить. Оставим за скобками трэш-контент и уж тем более незаконные сделки, которые можно совершить в несколько кликов. Бытует мнение, что здесь пытливый читатель найдет инсайды с закрытых правительственных мероприятий, а самые смелые авторы расскажут, откуда действительно «готовилось нападение». Мессенджер блокировал Роскомнадзор, а сегодня невозможно представить политика без официального аккаунта в «Телеге».
Этой публикацией ЯРНОВОСТИ начинают цикл интервью с представителями самых популярных Telegram-каналов. Начнем, как того требует время, с отечественных. С одними героями наш специальный корреспондент Екатерина Винокурова будет беседовать на правах анонимности, с авторами именных каналов, что логично, поговорит открыто.
Первым станет «Беспощадный пиарщик» — один из самых известных анонимных Telegram-каналов, посвященный российскому PR, GR и маркетингу. Его авторы иронично комментируют информационные войны, высмеивают неудачные пресс-релизы и вечеринки, санкции и импортозамещение, а сам пиар издевательски называют «пяром». Причем одинаково достается и провластным, и оппозиционным, и зарубежным изданиям.
ЯРНОВОСТИ поговорили с «беспощадными», чтобы понять, на чьей они все-таки стороне в медиа-войнах и есть ли у российского пиара будущее.
— Ваш канал специализируется на событиях пиар-отрасли. Существует ли она после известных событий февраля 2022 года?
— Конечно, существует. И будет существовать! Во-первых, российские корпорации никуда не ушли с рынка. Во-вторых, очень мощный запрос сейчас на пиар в госотрасли — достаточно посмотреть на количество чиновничьих каналов. У нас под носом выросла целая ниша, и ее необходимо кому-то обслуживать.
У бизнеса будут новые рынки. Африка, Ближний Восток, Латинская Америка, Азия. А там нужны новые подходы. Не такие, как в США или Западной Европе, куда наши пярщики целились хоть тушкой, хоть чучелком. Отрасли придется развиваться. Нужны будут носители не только английского, но и других языков, специалисты с глубокими знаниями в области лингвострановедения, особенностей местных медиа-рынков и кросс-культурных коммуникаций.
— После блокировки соцсетей Meta мы видели «переезд» в Telegram инстадив, губернаторов, аккаунтов про животных и еду. Чем отличается пиар в этом мессенджере от пиара в Instagram? Какие ошибки допустили новоприбывшие?
— Telegram как был, так и остался более политизированной площадкой. Тут инстадивы нужны всем в меньшей степени. Да, их фанатская база перешла за ними. Но не более того. Ошибки никакой не было. Просто это не место для инстадив, как подворотня в районе Перово. Вот и все.
— Насколько пиар-рынок в Telegram сформирован на сегодняшний день и легко ли сейчас продвинуть новый канал?
— Зависит от того, чей это канал. Если известной персоны, то ничего сложного. А вот время анонимов, вероятнее всего, уже ушло. Новый канал продвинуть, конечно, можно, но у него должна быть какая-то своя уникальная фишка, которая привлечет к нему сначала якорную, «профессиональную» аудиторию, а потом подтянутся рядовые читатели. Telegram ведь — не про новости, а про интерпретацию. Или про эксклюзив, который недоступен другим. А профессиональное продвижение канала с большими инвестициями в посев и в коллектив ни к чему не приведет. Только зря потратите деньги.
— Вы пишете посты о политике, при этом вас подозревают в лояльности к власти. Почему вы не любите оппозицию и смеетесь над ней? Не любите демократию?
— Нельзя сказать, Катя, чтобы мы не любили демократию. Среди нас есть и либералы, и ватники.
Лицемерие мы не любим. А современная демократия — это действительно очень лживая и лицемерная система, которая под видом демократии продвигает тоталитаризм. Типа волка в овечьей шкуре. Помните последний сезон «Игры Престолов»? Помните Кхалисси с драконами? Как она выжигала города и села с детьми и женщинами, а потом говорила, что это во имя демократии? Ну вот примерно так сейчас выглядит эта самая хваленая демократия. А СМИ, которые ее защищают, — ну вот те самые драконы. Работают по аналогичным темникам, что и у пропагандистов, но постоянно повторяют мантру, что они, мол, свободные и независимые и борются за правду.
За какую правду они борются, повсюду публикуя свою заказную чушь (в оригинале обсценная лексика — прим. ЯРНОВОСТИ) про Химарс (здесь и далее речь пойдет об американской реактивной системе залпового огня Хаймарс, от английского «High Mobility Artillery Rocket System»)? Радуясь, что русских людей будут убивать этими Химарсами? А? Нужна демократия такой ценой? А конфликт на Украине, который демократические страны лишь раздувают, заявляя, что война (Минобороны называет происходящее специальной военной операцией — прим. ЯРНОВОСТИ) должна идти до победного конца и никакие договоренности невозможны? А отмена русских? Отказ продавать им товары, обращение как с ничтожеством (в оригинале обсценная лексика — прим. ЯРНОВОСТИ)? Лишение собственности и всяких прав? Где, в каком месте это похоже на демократию?
Из русских делают новых негров, потому что ниша эта пустовать не может. А демократические СМИ и люди типа [экс-издателя признанной в РФ СМИ-иноагентом «Медузы» Ильи] Красильщика рады встать кверху попой и принимать наказание. И они хотят свою аудиторию в такую же позицию поставить.
Вот поэтому, Катя, мы и не любим «демократические» и «оппозиционные» СМИ. Потому что на самом деле они прислуживают лживой системе, пронизывающей весь мир, под которой все медиа и соцсети.
— Другие говорят, что вы, наоборот, позволяете себе в тяжелую годину смеяться над правительством и провластными политиками. Да и ПМЭФ вы давно не любите. Допустимо ли это делать в столь непростой период?
— Позвольте ответить цитатой из эпиграфа к «Золотому теленку»:
«Скажите, — спросил нас некий строгий гражданин из числа тех, что признали советскую власть несколько позже Англии и чуть раньше Греции, — скажите, почему вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный период? Вы что, с ума сошли?
После этого он долго и сердито убеждал нас в том, что сейчас смех вреден.
— Смеяться грешно! — говорил он. — Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!
— Но ведь мы не просто смеемся, — возражали мы. — Наша цель — сатира именно на тех людей, которые не понимают реконструктивного периода.
— Сатира не может быть смешной, — сказал строгий товарищ и, подхватив под руку какого-то кустаря-баптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру... все время, покуда мы сочиняли «Золотого теленка», над нами реял лик строгого гражданина.
— А вдруг эта глава выйдет смешной? Что скажет строгий гражданин? И в конце концов мы постановили:
а) роман написать по возможности веселый;
б) буде строгий гражданин снова заявит, что сатира не должна быть смешной, — просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом».
Так вот, девочки. Канал наш был и будет смешным. И мы будем «привлекать к уголовной ответственности за головотяпство со взломом» тех, кто с этим не согласен. И давайте все-таки не путать божий дар с яичницей, в смысле — Росконгресс с руководством страны. Это разные вещи.
— Вы критикуете медиа, которые работают с зарубежными источниками финансирования, не раскрывая их. Задам наивный вопрос: так если они пишут правду, разве важно, на какие деньги?
— Ну, Кать. Мы ж в капитализме вроде как живем? А в капитализме как — кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Вот значилось бы в дескрипторе доброхотовского «Инсайдера» (интернет-издание The Insider признано в России СМИ-иностранным агентом и нежелательной организацией) или «Белингкета» (признан в России нежелательной организацией) «созданы на средства МИ-6». И любому наблюдателю было бы понятно, почему их материалы написаны именно так, как они написаны. И вопросов бы не было.
А вот эта игра в девственниц — «мы тут немножко вертолетных денежек из Госдепа взяли, но мы за правду» — ну ей Богу смешно.
Что такое в вашем понимании правда, Катя? Изнасилованные украинки вот были правдой до тех пор, пока автор этой выдумки не призналась, что сочинила ужасы. А то, что НАТО хочет разрушить Россию, это правда?
Но ведь «свободные» медиа об этом ничего не пишут. Вот и ответ на ваш вопрос. Нет никакой правды в их расследованиях. Есть больные точки, на которые пытается нажимать Госдеп. Вот и все. И делается это не с целью показать правду. А с целью ведения военной операции в медиа.
— Насколько Telegram сегодня отражает срез общественного мнения?
— Настолько же, насколько и любое медиа. Каналы пишут люди. Люди являются представителями своих слоев общества. Так или иначе они выражают созвучные этим слоям мысли.
— Как распознать человека, который пишет «по темнику» (то есть по подготовленным заказчиком тезисам — прим. ЯРНОВОСТИ)?
— Очень просто. Если вы видите еще одного человека с таким же постом, а лучше двух или трех, значит, они работают по темнику.
— Есть ощущение, что оппозиционных Telegram-каналов меньше, чем провластных. Это связано с бюджетами?
— Это связано с тем, что Ходорковский и Госдеп проиграли (в оригинале — обсценное слово — прим. ЯРНОВОСТИ) эту площадку, наймом людей для создания каналов занялись поздно, а оппозиционные журналисты, которых они спонсировали, — бездарные снобствующие лентяи, которые вместо того, чтобы создавать каналы на заре их появления, оттопыривали мизинчики и ныли про то, что «Телеге» не хватает фактчекинга. В итоге вся эта братия весело переехала в Грузию и по необходимости спустя пять (!) лет после начала работы площадки завела каналы, но в основном постит туда контент из Twitter. Кому это интересно читать? При этом, Катя, есть ощущение, что бюджетов у оппозиционных Telegram-каналов гораздо больше, чем у провластных. Мозгов просто меньше.
— В разговорах со многими чиновниками видишь, как они пересказывают публикации из анонимных каналов, считая их реальными московскими сплетнями. О чем это говорит?
— Во-первых, о том, что Telegram — прекрасный пяр-инструмент. Во-вторых, что может так быть, что некоторые каналы действительно транслируют определенные, созвучные этим чиновникам инсайды. В одном кабинете что-то услышал, в другом. А тут раз — и спустя несколько дней в Telegram-канале прочитал. Значит, правда. Но досужего вымысла, конечно, гораздо больше. Просто потому, что подавляющее число авторов каналов, слава Богу, надежно отключены от всякого инсайда.
— Как вы считаете, у российских пиарщиков, маркетологов и других профильных спецов в эмиграции есть шанс на рынке труда? Насколько российские специалисты по пиару востребованы за рубежом?
— Тут как посмотреть. Востребованными они в массе своей не будут никогда. Есть отдельные представители, но исключение лишь подтверждает правило. Российского пярщика никто на пушечный выстрел не подпустит к управлению повесткой. С этим отлично справятся индусы, арабы и негры, потому что они куда более исполнительные и к тому же нерусские. Русский в западной медийке — это надежный солдат западного капитализма. Как Маша Гессен. А других туда не подпускают, потому что там два кольца оцепления с пулеметами на вышках.
— От каких рекламных интеграций вы отказываетесь?
— От чернухи и политического мочилова. Не рекламируем каналы и фарму, например. Не рекламируем то, что не соответствует нашим представлениям о прекрасном. Ну и не ведем дела с неадекватными заказчиками.
— С вами пытались вести диалог представители силовых структур или власти, чтобы поменять политику канала на более лояльную?
— Ну Кать (с улыбкой), мы не перестали пить коньяк по утрам! С нами таких диалогов никто не вел. Это не значит, что мы не общаемся с этими людьми. Но к нам никогда не приходили и не говорили: «А давайте вы градус накала снизите, а то ТАМ народ очень переживает». Насколько нам известно, ТАМ народ нас читает с интересом и удовольствием. И уважением.
— Как вы думаете, у российского пиара есть будущее? Или все сядут, уедут и разорятся?
— Мы уверены, что у российского пяра очень хорошее будущее. Полное интересных проектов и больших, серьезных вызовов. И выход за рамки России! В Африку, на Ближний Восток, в Латинскую Америку, в Азию. Но уровень этих новых специалистов должен быть очень высоким. Прежде всего с точки зрения интереса к другим культурам и готовности не только говорить, но и слушать. Конечно, есть. А почему не должно быть? Пяр нужен будет всегда. Просто в менее привычных форматах.
Комментарии: