ЯРНОВОСТИ продолжают цикл интервью с авторами наиболее заметных российских Telegram-каналов. Спортивный журналист, общественный деятель и политический обозреватель Кирилл Шулика был зампредом партии «Демократический выбор» и советником экс-мэра Ярославля Евгения Урлашова на общественных началах.
В своем канале Кирилл разбирает спортивную бюрократию, анализирует российский спорт и политические реалии, часто критикуя «обе стороны баррикад». В интервью ЯРНОВОСТЯМ Шулика рассуждает о системе «Фан Уйди» (Fan ID), о том, есть ли смысл сборной России по футболу выступать в азиатских турнирах и как Telegram рождает гражданское общество.
— Ты уехал или остался?
— Я в России родился, живу и собираюсь жить дальше, если не выгонят. Почему? На этот вопрос в «Реквиеме» лучше всего ответила Анна Ахматова. У нас поэты не просто пишут стихи, они формируют смыслы. Лишний раз в этом убедился, когда общался или читал представителей разных волн нашей эмиграции. Например, Мстислав Ростропович вернулся домой после того, как его выгнали. И он очень достойно вел себя в эмиграции. Поэтому лучше прислушаться к Ростроповичу, чем к Каспарову. Великий музыкант говорил, что сам бы он не уехал и эмиграция для него была трагедией разрыва с Родиной и ее народом.
— Не боишься попасть под репрессии?
— Не боятся только сумасшедшие. И вот такие вопросы — хороший тест на адекватность. Конечно, боюсь.
Многие сейчас ставят себя перед выбором — тюрьма или эмиграция. Кто-то не задумывается, говорит, мол, конечно, эмиграция — это же проще. На самом деле это, конечно, не так. Можно достойно пройти испытание тюрьмой, у нас в истории много таких примеров, а можно не пройти испытание эмиграцией, как те люди, которые сейчас взяли в руки измерительные приборы и начали с их помощью определять хороших и плохих русских.
Наверное, самое страшное испытание — оказаться среди этих людей или ассоциироваться каким-то образом с ними.
— Ты не поддерживаешь власть, но часто ругаешь оппозицию. А кто твой личный политический лидер?
— Как могут появиться политические лидеры, когда нет конкурентной политики? Чтобы ответить на этот вопрос, надо бы на них посмотреть. А я тут открыл на сайте ЦИК список кандидатов в муниципальные депутаты от моего района и понял, что, наверное, впервые за всю историю выборов не знаю ни одного человека.
— Ты поддерживаешь контакт с Евгением Урлашовым?
— По мере возможностей. В переписке не состою, ибо боюсь написать что-то лишнее с учетом того, что в колонии письма читают не только адресаты. Но через людей, которые с ним лично встречаются периодически, связь стараюсь поддерживать. Это надо обязательно делать.
— Твоя основная площадка сейчас — это Telegram. Почему?
— Можно, наверное, наговорить много про технические особенности, удобство и так далее, но я не буду. Просто скажу, что именно в Telegram больше всего читателей — активных и вовлеченных.
Я в этом убедился, когда мы собирали деньги на операцию вдове великого Николая Озерова. Нужно было 800 тысяч, мы собрали даже больше за два дня. Смогли бы и за один, но в день, когда я объявил сбор, мне пришлось улететь в Ереван, и я выпадал из процесса... В итоге был перевод и в 100 тысяч (я знаю, кто его сделал, но не скажу), а было много и по 100 или 1 000 рублей. Некоторые умудрялись и из других стран это делать. Кроме того, на связь вышли начальники двух футбольных клубов, спросив, сколько они должны? Вот буквально так и спросили, а к тому времени мы уже закончили сбор! Они очень удивились скорости, назвали ее феноменальной. Еще один тренер (тоже не назову — там человек с непростой репутацией) сказал, что больше не надо объявлять сборы на реабилитацию, а он сам, если надо, все оплатит.
Так вот, все эти люди прочитали сообщения у меня или репосты у коллег и в футбольных каналах. Нигде более такая вовлеченность сейчас невозможна.
— Чем ты занимаешься в частной жизни? Кем сейчас работаешь?
— Я, когда в детстве смотрел Олимпиады и Чемпионаты мира по футболу, всегда мечтал быть на месте тех, кто комментирует. Кроме того, я был знаком с Озеровым, даже был на его похоронах... Причем он умер, когда я экзамены в школе сдавал, но вот пришлось прямо накануне ехать.
Комментатор из меня не получился, а вот в письменном виде излагать свои мысли вроде выходит. Стараюсь регулярно писать для «Советского спорта». Тут проще, чем в политической журналистике, но надо выдерживать конкуренцию. Российскую спортивную журналистику я считаю очень сильной, поэтому, если меня в такой конкуренции читают, значит, все это не зря.
— Помимо политики, ты интересуешься футболом. Как ты относишься к системе Fan ID?
— Я это называю «Фан уйди». Его непонятно зачем вводят, ибо никакого футбольного хулиганства нет уже много лет, тем более что перед Чемпионатом мира 2018 года все фанатские группировки зачистили под корень. Сейчас то ли излишнее рвение с цифровизацией, то ли опасение, что стадионы остались, наверное, единственным местом, где могут собираться регулярно десятки тысяч людей. Но опять же — на аренах стоят камеры, и любое противоправное действие на них попадает. Если ты его совершишь, на выходе тебя встречает товарищ майор с твоей фотографией в высоком разрешении.
Все это работало. Сейчас сломали, народ уже перестает ходить на футбол, хотя в Москве пока «фан уйди» не ввели. Я хожу, но получать его мыслей у меня нет. Сейчас в футбольном мире есть, наверное, единицы людей, которые нововведение поддерживают.
Будет еще и другая история, и я о ней писал в своем канале. Футбол в России — это не только РПЛ на больших стадионах, это и молодежное первенство, и Первая лига, и Вторая. Там ввести Fan ID невозможно, равно как и оснастить стадионы камерами. Болельщики же никуда не денутся и просто переместятся на более мелкий футбол, на котором, повторю, нет никаких систем контроля. Вот ровно таким образом в России и может возродиться побежденное, казалось бы, футбольное хулиганство.
— Вообще, насколько сейчас политизировано сообщество болельщиков?
— Никак не политизировано, но вот с «фан уйди» его зачем-то политизируют. Болельщики просто говорят: «Дайте нам ходить на футбол безо всяких ненужных бумажек, как мы ходим десятилетиями!». Но нет, их и этого права хотят лишить. Конечно, протесты будут только в виде бойкота, как сейчас, но это сильно бьет по экономике футбола, по картинке в телевизоре, по спонсорским контрактам. Не зря же уже «Зенит» сажает на места фанатов, которые бойкотируют игры, тех, кого купили на улице за 1 000 рублей помахать флагом. При этом нормальные болельщики, наоборот, сами платят и за билеты, и за мерч, и за еду на стадионе, то есть приносят деньги. Ресурсы владельцев клубов для общения с государством существенно выше, чем ресурсы болельщиков.
— Как ты думаешь, наши спортсмены могут пытаться менять «спортивную прописку» и уезжать играть за другие страны на международных турнирах?
— Они уже это делают, начиная с дочери Этери Тутберидзе, которая сейчас оформляет американское спортивное гражданство, чтобы выступать в фигурном катании за США. И таких будет много. Уже можно не сомневаться, что россиян не будет на ближайшей Олимпиаде. Более того, никто не даст гарантий, что на следующей будут. Спортивные санкции могут задержаться надолго.
Между тем спортсмены с 7-10 лет готовятся именно к Олимпиаде, у многих она одна в карьере бывает. Плохо учатся, не посещают школу, не социализируются, как сверстники, не бывают почти дома, потом уже ограничивают себя в еде, развлечениях, прошу прощения, в сексе, а в один прекрасный день вдруг выясняется, что все зря...
Поэтому я спокойно отношусь к тем, кто меняет спортивное гражданство. Чужими такие люди для меня не становятся, и я желаю им успеха, как и спортсменам под российским флагом. Если хотите реального спорта вне политики, болейте за личности, а не за флаги!
— Как ты думаешь, может ли российский футбол переориентироваться на участие в азиатских кубках? И долго ли продлится запрет на участие в крупных международных турнирах?
— Про азиатский футбол сказала пара каких-то не очень умных людей, не понимаю, зачем это обсуждать. Им ответил мой коллега и товарищ Алексей Андронов, который комментирует азиатский футбол: пусть проведут матч в +35 при 100% влажности в Малайзии.
Сколько продлится запрет, не знает ни один человек в мире. Он ведь введен по причине того, что с российской сборной и клубами мало кто хочет играть. Если все откажутся, то сборная Россия, сыграв с какой-нибудь сборной Ирана, которая не откажется, из-за технических поражений соперников может стать чемпионом мира. Только кому это будет надо? Когда с россиянами играть захотят, зависит точно не от событий в мире футбола. Да и вообще, как можно прогнозировать общественные настроения?
В любом случае, когда захотят, будет продолжительный период матчей без зрителей и на нейтральных полях. Сейчас так играют белорусские клубы и сборная. Поэтому любители футбола будут годы жить воспоминаниями о лучшем, наверное, в XXI веке для России 2018 годе.
— Есть ли политик, которому ты сейчас доверяешь во властной номенклатуре?
— Вернусь к началу интервью. Какие политики, если я не знаю ни одного участника муниципальных выборов в собственном районе, в котором я родился и с тех пор живу? Эти вопросы надо было задавать много лет назад.
— Эволюция или революция?
— Ни один человек в мире, включая даже самых умных ученых, не ответят на этот вопрос, потому что сейчас горизонты планирования не только в России, но и в мире — это не годы, а недели, если не дни.
Комментарии: