25 декабря на Кабульском аэродроме высадились десантники 350-го гвардейского парашютно-десантного полка под командованием подполковника Георгия Шпака. Тогда шла речь о выполнении интернационального долга.
В день 40-летия ввода советских войск в Демократическую Республику Афганистан ЯРНОВОСТИ пообщались с бывшим председателем региональной общественной организации «Боевое братство» полковником в отставке Сергеем Поройко. Он видел изнанку той войны, будучи военным советником в афганской армии.
ЯРНОВОСТИ: Сергей Вячеславович, как вы оказались в Афганистане?
— Для меня предложение поехать в Афганистан в качестве военного советника было неожиданным. Изначально вся моя семья оформлялась для поездки в Ливию. Я должен был там преподавать в одном из военных вузов, но в силу того, что в Афганистане случилась беда — погиб советник, мне предложили поехать туда. Я попал в часть, которая дислоцировалась в шести километрах от пакистанской границы. Это была 25-я пехотная дивизия афганской армии. Переводчика там не было. По-русски говорили всего два человека — командир полка и один из офицеров, окончивший Одесское военное училище. На второй год в Афганистане меня перевели в восьмую пехотную дивизию Кабула. Она воевала по всему Афганистану, нас перебрасывали в разные провинции, поэтому удалось посмотреть практически всю страну.
ЯРНОВОСТИ: Один знакомый журналист, вернувшись после командировки на первую чеченскую, два года смотрел под ноги, искал растяжки. У вас было что-то подобное?
— Когда приезжал в отпуск после первого года в Афганистане, я не мог адаптироваться к мирной жизни. Обстановка, которая меня окружала на гражданке, казалась незнакомой. В Афганистане погибали люди, лилась кровь, а здесь создавалось такое впечатление, что никому до этого нет дела. Информации о войне в СССР было мало.
В основном по телевизору показывали сюжеты о том, что советские солдаты там сажают деревья. Погибших ребят хоронили так, что никто об этом не знал, и на могилах нельзя было написать, что ребята погибли в боевой обстановке. То есть в СССР была своя жизнь, а в Афганистане – своя. Но все равно у меня была тяга туда вернуться.
ЯРНОВОСТИ: Почему?
— Было желание быстрее попасть в ту обстановку, сжиться с опасностью и помочь людям. К тем реалиям привыкаешь быстрее, чем к отпускной жизни. Хотя, конечно, там было страшней. Я не знаю людей, кому бы не было страшно. Но это был не панический страх. Просто у меня к тому времени уже была семья, росли две дочери, мне было 38 лет — конечно, хотелось жить. Страшно было и в самом начале службы, когда наш полк был блокирован и каждый день его обстреливали.
ЯРНОВОСТИ: Когда в Афгане чаще погибали солдаты?
— В основном погибали в начале командировки, потому что солдаты не знали обстановку, были мало подготовлены. И еще много погибало в конце командировки из-за шапкозакидательского настроения. Причем потери были даже среди офицерского состава.
ЯРНОВОСТИ: В своих трех книгах об Афганистане вы рассказали все, что хотели?
К сожалению, не все. У меня еще была задумка рассказать о том, что сегодня творится в Афганистане. Сейчас об этом очень мало литературы.
ЯРНОВОСТИ: Какие книги об Афганистане вы считаете наиболее объективными?
— О пребывании натовской коалиции в Афганистане хорошую книгу «После нас» написал бывший корреспондент ТАСС Андрей Грешнов. Правдивые книги и у генерала Александра Ляховского. Отмечу и труд посла Великобритании в СССР Родрика Брейтвейта «Афган: русские на войне». Его книга написана на материалах доверительных бесед с участниками событий тех лет. Я бы рекомендовал ее к прочтению.
ЯРНОВОСТИ: Некоторые сравнивают войны в Афганистане и во Вьетнаме. Как лично вы относитесь к такому сравнению?
— Я действительно слышал такие сравнения, но цели и задачи у нас были разными: в Афганистан мы пришли, потому что нас попросили, у нас был договор 1978 года о дружбе и сотрудничестве. А вот у американцев никаких договоров с Вьетнамом не было. Отличаются и данные по численности участников этих войн: через Вьетнам прошло порядка 2,5 миллионов американцев, у нас — 620 тысяч. Потери американцев составили 58 тысяч, у нас — 15 тысяч 536 человек. В Афганистане мы не собирались никого завоевывать, не собирались расширять свои границы или кого-то смещать. Просто была просьба, причем афганцы обращались к Советскому Союзу то ли 11, то ли 13 раз, чтобы мы оказали им военную помощь. И напомню, что их просьба Союзом долго не принималась.
ЯРНОВОСТИ: В интервью ЯРНОВОСТЯМ в 2014 году вы отмечали, что на сегодняшний день руководство нашей страны переосмыслило эту дату, называя афганскую войну не выполнением интернационального долга, а выполнением боевой задачи…
— Я в корне не согласен с оценкой, которую в 1998 году дала событиям в Афганистане Государственная Дума. Напомню, тогда было сказано, что ввод войск в Афганистан был политической ошибкой. С этой оценкой не согласны не только афганцы, но и комитет по делам ветеранов афганской войны. Думаю, сегодня всем стало ясно, зачем мы были в Афганистане.
Это связано и с борьбой с терроризмом. Если бы в Афганистане не было наших пограничников и мы бы не охраняли государственные границы у Таджикистана, Узбекистана и Казахстана, (а мы, по сути, и сегодня их охраняем), то те же талибы и (сейчас) игиловцы* смогли спокойно оказаться в СССР и в России.
И я не считаю, что мы зря были в Афгане. В книге Андрея Грешнова «Афганистан: заложники времени» есть отзывы самих афганцев о нашем присутствии там. Даже те моджахеды, которые с нами воевали, говорят, что русский солдат — мужественный и храбрый, он не воевал с детьми и женщинами, а воевал только с теми, кто поднимал против него оружие. А вот американцы бомбят все подряд, не считаясь ни с чем. Повторюсь, такие слова говорят сами моджахеды. В будущем ни талибы, ни американцы не принесли в Афганистан мира. Хотя американцы находятся там уже 18 лет, с 2001 года, после взрыва башен-близнецов.
— Они очень дружелюбны, с почтением относятся к старшим. У них есть много интересных моментов, связанных с их культурой и традициями. Например, если из двух братьев один погибает на войне, вся его семья переходит к другому брату. У него появляется еще одна жена и несколько детей. И он заботится обо всех.
Афганских детей вообще очень жалко. Много их пришлось повидать ранеными на войне — они лежали в госпиталях с оторванными руками и ногами. Очень тяжело было на это смотреть. На афганских улицах было много нищих детей — идешь выносить мусор, а они у тебя из рук вырывают пакет и тут же его потрошат, ищут что-то съедобное. За все время, что там был, я ни разу не попробовал мороженого, хоть и неоднократно его покупал. Но как только это делал, вокруг появлялась толпа афганских детей — нечесаных, чумазых, голодных. Конечно, я всегда отдавал им лакомство.
Нищета была сумасшедшая. Это сейчас у нас сейчас расслоение между бедными и богатыми, а там оно было еще в более страшных масштабах.
ЯРНОВОСТИ: Вы и ваши сослуживцы прошли через многое. Спустя годы после той войны власти не забыли о ветеранах Афганистана?
— Большое спасибо властям Ярославской области, особенно Анатолию Лисицыну и Виктору Волончунасу, за создание мемориала погибшим в Афганистане на Леонтьевском кладбище. К сожалению, следующие руководители региона уделяли меньше внимания ветеранам афганской войны. О ветеранах-афганцах помнят, правда, не в каждом регионе. У меня однокашник в Волгограде — казалось бы, город воинской славы, но там поддерживают афганцев не так активно.
*ИГИЛ – запрещенная в РФ террористическая организация.
Фото: afghan-yar.msk.ru и из личного архива Сергея Поройко.
Комментарии: